ФЭЙК! Игра в поддавки - Страница 37

Бампер с треском обрушился на кустарник. Поганые метлы веток покуражились надо мной вовсю, но смахнуть меня, жизнелюбиво вцепившегося и в ручку двери, и в стойку зеркала заднего вида, не смогли.

На закуску грузовик влетел в «трамплин». И вот это оказалось куда круче каких-то несчастных противопехотных мин! Удар гравитационного молота сломал передний мост машины, как спичку, грузовик конвульсивно содрогнулся - точно кровосос, добитый контрольным в голову из РПГ-7.

Я с любопытством естествоиспытателя осознал, что лежу на спине, сжимая в побелевших пальцах ручку от двери кабины и разбитое зеркальце заднего вида.

Тополь, давясь матюжком, свалился куда-то в траву справа от меня.

Два салабона…

Точнее, три салабона…

Ну кто так по Зоне ходит? На грузовике! Кто?!!

А вот мы сейчас узнаем, кто…

Сплевывая кровь и утирая расквашенный нос рукавом куртки, я поднялся. Руки сами, помимо сознания, сорвали с плеча автомат, щелкнули предохранителем, заметались по кармашкам разгрузки в поисках гранаты для подствольника.

А вот ноги - тоже помимо сознания - понесли меня в обход грузовика, полюбопытствовать, кто же все-таки был водителем.

Когда выяснилось, что третьим «салабоном» был Лодочник, я даже не очень удивился.

Вряд ли хоть один француз или военсталкер, зная о минных полях, отважился бы кататься по ним на грузовике. Это только нам, русским, в капонирах не сидится!

В ту ночь было полнолуние.

Ночное светило, желтое, как эдамский сыр, поднялось над верхушками деревьев и раскатало на зыбкой поверхности реки лунную дорожку.

Запыхавшиеся и мокрые от пота мы выбежали на пристань.

К счастью, катер Лодочника покачивался на воде целый и невредимый. Рядом с ним были припаркованы два гидроцикла и крупный глиссер, покрытый камуфляжными разводами, поверх которых шла надпись рублеными буквами: UNFOR.

Лодочник шустро вскочил на водительское сиденье и жестом пригласил меня и Тополя присоединяться.

Нас просить два раза не надо было.

- И куда теперь? - спросил я Лодочника.

- Как куда? - удивился тот. - Тем же маршрутом назад, если вы не против!

- Я против! И притом - категорически! - рявкнул Тополь. - Сейчас весь Периметр поднят по тревоге. Одних «Скайфоксов» вышлют полную эскадрилью! У всех установка - и комара из Зоны не выпускать. Не говоря уже о катерах. Мочить будут так, что наших костей потом с лупой не найдут…

- Да ну прямо, - недоверчиво процедил Лодочник.

- Костя дело говорит, - поддержал я Тополя. - Ты его слушай. И мне тоже эта идея не по душе. Давайте лучше на тот берег переправимся и в старом схроне Кабула до утра пересидим. Кабул, конечно, потом выступать будет. Но как-нибудь уладим. «Деньги не Бог, а милуют», как говорили наши славянские предки.

- Убедили, - легко согласился Лодочник, и наш катер, взревев мотором, отвалил от пристани.

- Куда к схрону-то плыть? - спросил он. - Вверх или вниз?

- Вниз.

Я с нетерпением ожидал, когда же Лодочник включит свой хваленый стелс-режим. Очень уж хотелось показать Тополю чудеса техники, настоянные на «цветах зла». Однако вместо того, чтобы бесшумно воспарить над водами Припяти, наш катер закашлялся, пробормотал что-то невнятное и позорно заглох.

Нас сразу же начало разворачивать и сносить течением.

- Йопэрэсэтэ, - пробормотал я, выглядывая за борт. - Что случилось?

- Да какая-то падла бензин слила, - зло прошипел Лодочник, глядя на приборную панель.

- Я даже знаю, что падлу эту зовут сержант Огюст Трюшон, - сообщил Тополь. - Самый видный клептоман Речного Кордона. Он у меня однажды списанный костюм химзащиты украл… Что он с ним делать собирался - ума не приложу! Впрочем, этот дегенерат даже колья для палаток ворует. У него в тайнике их полсотни нашли.

- И как вы это терпите? Точнее, терпели?

- Как терпели? Плохо. Били в основном. Аккуратно так, чтобы следов не оставалось… Да только не помогало.

- А перевести этого Трюшона куда-нибудь в другое место слабо?

- В том-то и юмор, что перевести его некуда было. Его нигде уже терпеть не могли. Поэтому на Речной Кордон и сослали… Дальше плыть-то некуда французскому солдату, продолжателю славных традиций д’Артаньяна и Луи Детуша. Только в тюрьму. А в тюрьму жалко идиота сажать из-за спичечного коробка, у них же во Франции либерализм, социальная защита христианских меньшинств…

- Ну тогда в дурку! - взволнованно предложил Лодочник, как будто у нас не было более актуальных тем.

- В дурку дорого. В армии его держать значительно дешевле. Тем более что боец он нормальный. Стрелок - так просто один из лучших.

- Эй, братва, кончайте ток-шоу, - вклинился я. - Лучше скажите, есть у нас весла или что?

- Одно где-то было… Если ваш Трюшон его не прибрал.

Весло нашлось. И даже два. Правда, поганые, крошечные. Но кое-как мы все же догребли до западного берега. Какое счастье, что Припять - не Днепр!

Тополь, поскольку был в высоких сапогах, спрыгнул в воду первым и подтащил катер к берегу. Когда я спрыгнул, было максимум по щиколотку. Бр-р. Ненавижу холодную воду!

А вот Лодочнику, похоже, холодная вода была в кайф. Вовсе не спеша выбираться на берег, он остался у борта катера и принялся рыться в своей спортивной сумке, которую поставил на пассажирское сиденье.

Я так понял, эту сумку анфоровцы забрали с борта катера как ценный вещдок, но Лодочник, убегая из опорного пункта, умудрился и ее в суматохе вызволить точно так же, как я вызволил свои пожитки. Что ж, парень не промах!

- Эй, Лодочник, ты чего там возишься? - спросил я, опасливо озираясь. Ночь, черный лес, зловеще шепчет сухой камыш… Стрельба на Речном Кордоне вдруг оборвалась, как отрезало, и от этого над всей Припятью начала расползаться совсем уж запредельная жуть…